01 Апр О моей травме. Часть 8. Вторая операция и первые дни реабилитации.

Вторая артроскопия голеностопа прошла успешно в чем я, в принципе, и не сомневалась, потому что была в хороших руках.
⠀
Я утопала в заботе отзывчивого медперсонала, что помогало справиться с болью. До чего же удивительны эти португальцы! Поначалу думала, что ко мне относятся с такой теплотой и вниманием просто потому, что я пациент. Это конечно же так, но я заметила, что с такой же теплотой они и между собой общаются. Для меня, привыкшей к арогантности балетной среды, это было так ново.
⠀
Поздравляя друг друга, у португальцев принято целовать в щеки. Но что удивительно: так же поздравляют друг друга, например, хирург и медсестра, не взирая на иерархию. Коллектив клиники скорее походил на дружную семью.
⠀
В палате со мной была моя мама. Когда меня привезли из реанимации, подошел профессор Ник ван Дайк, оперировавший меня и д-р Бруно Перейра, который ему ассистировал.
⠀
Профессор показал упряжнения для стопы, которые нужно было выполнять каждый час.
⠀
Доктор Бруно объяснил как будет проходить реабилитация. Договорились, что через семь дней увидимся на старионе «Драгау», где я познакомлюсь с физиотерапевтом Жозе. Он-то и будет меня восстанавливать.
⠀
Через день предстояло выехать на съемную квартиру, а через неделю мама возвращалась в Софию.
⠀
Мне предстояло остаться на два месяца в Порту и самой справляться с бытовыми вопросами. Честно говоря, больше всего в этот момент я переживала о том, чтобы лифт на съемной квартире работал.

Через неделю после второй артроскопии я отправилась на реабилитацию в «Clinica do Dragao» на стадионе «Драгау» в Порту. Здесь восстанавливают именитых футболистов. Я радовалась, что мне помогут лучшие специалисты Европы.
⠀
Терапевт Жозе осмотрел мою ногу, потом долго изучал эпикриз и почему-то спросил как я отдыхала перед травмой.
⠀
Этот вопрос меня ввел в ступор: я не понимала что имеется ввиду. «Отдыхала два дня на Рождество и два дня на Пасху» — ответила я, пытаясь угадать правильно ли поняла вопрос. На этот раз Жозе был в ступоре.
⠀
Это из-за языкового барьера — думала я. Видимо, мой английский трудно понять. Не выдержав тяжёлой паузы, добавила, что в субботу и воскресенье занималась всего по полтора часа, чтобы больше отдыхать. Жозе посмотрел на меня как-то странно.
⠀
«И как ты восстанавливаешься после репетиций?» — спросил он. Я обрадовалась, что все-таки терапевт меня понимает и с готовностью ответила, что массажирую икры и что когда воспаляется косточка на большом пальце стопы, делаю компрессы из имбиря.
⠀
Жозе приподнял брови, с ним опять произошел какой-то ступор и я начала подозревать, что странного терапевта мне подсунули.
⠀
«Тебе было тяжело?» — после долгой паузы спросил Жозе. Я начала нервничать: кому же не тяжело в балете. Его футболистам легко, что ли? Но сдержалась и ответила, что тяжелее всего было когда после училища мы участвовали в спектаклях театра. Они заканчивались поздно, а на другой день к восьми утра на классику. После спектакля пока доберешься домой, поешь. Ложиться приходилось после полуночи и я не высыпалась. Бывало, мама утром будит, а я думаю, что только уснула и ноги еще болеть от усталости не перестали. Тогда, конечно, тяжеловато было.
⠀
«Вам за это наверно, много платят» — прокомментировал Жозе, пытаясь что-то понять. Я в недоумении ответила, что нам за это не платят, потому что мы не именитые спортсмены, как другие его пациенты. Мы — школьницы, квалификации у нас нет и сценическая практика для нас — счастье!
⠀
Жозе надолго уткнулся в эпикриз, потом сказал, что состояние голеностопа адекватно ситуации. Я нетерпеливо спросила смогу ли восстановиться к экзамену по классике к концу мая.

«Ты хочешь продолжить танцевать?!»- удивленно спросил Жозе. «Но зачем тебе все это надо? Тебе будут хорошо платить? Тебя будут восстанавливать после нагрузок?!» — на этот раз недоумевал Жозе . Я сказала, что платить много не будут, восстанавливать тоже. Просто я люблю балет и хочу посвятить ему жизнь и мне нужно срочно восстановиться! Тут Жозе впал в полный ступор.
⠀
После 6 недель реабилитации и ежедневного общения с ним я уже знала, что мы прекрасно понимаем друг друга и дело не в языковом барьере. Жозе и его помощница по имени Сорая, с которой мы дружим по сей день, кропотливо со мной работали и результат не заставил себя ждать.
⠀
А когда я рассказала маме о нашем с Жозе разговоре, осознала насколько нелепо звучали мои ответы. Терапевт просто решил, что либо я его разыгрываю, либо с головой не дружу.
⠀
Вот такая история.

Продолжение следует.